Договор в системе вещных и обязательственных правоотношений

Договорное право / Договор-правоотношение / Договор в системе вещных и обязательственных правоотношений

Страница 10

Применительно к французскому праву отмечается «расчленение права собственности», в результате которого были признаны относящимися к праву собственности «права на вещь, которая принадлежит на праве собственности другому лицу». Имелись в виду те же сервитуты, а с ними узуфрукт.

Положительный ответ на вопрос о самом существовании «права на право» давал применительно к германскому праву Л. Эннекцерус.

Отмеченное обстоятельство – право собственности имеет объектом не только вещи, но и права – получило широкое признание. В качестве примера можно сослаться, помимо О.С. Иоффе, чьи положения на этот счет уже приводились выше, на другие работы, представляющие собой как дореволюционную литературу (И.А. Покровский), так и современную (М.М. Агарков и Ю.К. Толстой).

Существующее на практике переплетение в одних и тех же конструкциях вещно-правовых и обязательственно-правовых элементов можно проиллюстрировать и на некоторых других примерах. Один из них – залог. Независимо от того, какую позицию они занимают в вопросе о природе соответствующего права, признавая его вещным либо обязательственным, и те и другие авторы усматривают наличие в регулировании залога вещно-правовых и обязательственных элементов. Не случайно, создавая в принципе одну и ту же конструкцию залога как особого способа обеспечения обязательств, построенного на одноименном договоре, гражданские кодексы в нашей стране колебались при определении его места в своей структуре. Так, ГК 22 включил залог в раздел «Вещное право», а ГК 64 и новый Гражданский кодекс – «Обязательственное право».

Обе концепции залога были весьма широко представлены в русской дореволюционной литературе. Так, среди других авторов – сторонников залога как вещного права может быть упомянут Г.Ф. Шершеневич (Учебник русского гражданского права. С. 384 и сл.), а как обязательственного – Д.И. Мейер (Русское гражданское право. СПб., 1897. С. 432 и сл.), В.М. Хвостов (Система римского гражданского права. М.: Спарк, 1996. С. 334 и сл.).

Напротив, С.И. Вильнянский выступал против отнесения ГК 22 залога к вещному праву, ссылаясь на то, что вещно-правовой элемент залога – следование за вещью – присущ и некоторым другим правоотношениям – например аренде (Вильнянский С.И. Лекции по советскому гражданскому праву. Ч. 1. Харьков, 1958. С. 382).

Интересна в этом смысле и позиция Ю. Барона. Последовательный сторонник отнесения залога к вещному праву, он вместе с тем допускал приобретение залогодателем права на вещь заложенную при условии, если «в момент установления залога залогодатель уже имел обязательственное право требование вещи» (Барон Ю. Система римского гражданского права. Вып. 2. СПб., 1908. С. 138).

Соединение вещных и обязательственных элементов явилось необходимой базой использования конструкции ценных бумаг, при которой, с одной стороны, речь идет о праве собственности на соответствующий объект (вексель, акция, облигация и др.) как на вещь, а с другой – об обязательственном, рожденном главным образом из договора о праве, принадлежность которого лицу подтверждается ценной бумагой. Наиболее полно подобное смешение проявляет себя применительно к ценным бумагам на предъявителя с присущей им некоторой неопределенностью фигуры носителя права.

Гражданский кодекс 1994 г. впервые уделил ценным бумагам специальную главу в подразделе 3 «Объекты гражданских прав». Кроме того, нормы о ценных бумагах содержатся в статьях, посвященных вещам. При этом п. 2 ст. 130 ГК относит без всяких оговорок ценные бумаги к движимым вещам, а п. 3 ст. 302 ГК хотя и исключает возможность виндицирования ценных бумаг, и то лишь ценных бумаг на предъявителя, но делает это «в одной строке» с деньгами. Можно указать также на то, что подобно другим вещам ценные бумаги могут быть и предметом договора хранения (п. 1 ст. 921 ГК). И в то же время предметом договора о залоге признается не ценная бумага, а удостоверенное ею право (п. 4 ст. 338 ГК). Движение ценной бумаги происходит в формах, предусмотренных для движения выраженных в ней прав (ст. 146 ГК). Наконец, в рамки представления о ценной бумаге вместились «бездокументарные ценные бумаги», о которых идет речь, в частности, в ст. 149 ГК.